Русский музей: увидеть невидимое

Портрет архитектора Николая Львова кисти Дмитрия Левицкого поступил в Русский музей из Академии художеств в 1923 году. Через 60 лет ее просветили рентгеном и обнаружили, что первоначально хост был меньше и на нем в перевернутом виде находилось другое изображение. Существуют две версии о "первом слое": либо это автопортрет Левицкого, либо на картине изображен тот же архитектор Львов. Автор увеличил полотно по требованию Академии художеств. Дело в том, что Николая Александровича Львова — одного из самых ярких и разносторонних представителей русского Просвещения: архитектора-палладианца, графика, историка, ботаника и садовода, геолога, поэта, драматурга, переводчика, музыканта — избрали почетным академиком и понадобился его портрет большого размера. Об исследованиях картины, а также о личностях Левицкого и Львова и расскажет эта серия.

Семь портретов учениц Воспитательного Общества благородных девиц при Воскресенском Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге (Смольного института), так называемые "Смолянки", относятся к числу общепризнанных шедевров мирового значения. Цикл является самым ярким произведением первого русского мастера европейского уровня Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735 — 1822), по заслугам стяжавшего прозвание "русский Гейнсборо". Эти картины с момента своего появления в Русском музее постоянно находятся в основной экспозиции, справедливо считаются гордостью собрания, неизменно упоминаются во всех словарях, энциклопедиях и антологиях. Несмотря на весьма почтенный срок, прошедший со времени создания "Смолянок", они по-прежнему никак не выглядят архаикой, вызывают восхищение живописным мастерством и полноценное лирическое сопереживание у современного зрителя.

Портрет архитектора Николая Львова кисти Дмитрия Левицкого поступил в Русский музей из Академии художеств в 1923 году. Через 60 лет ее просветили рентгеном и обнаружили, что первоначально хост был меньше и на нем в перевернутом виде находилось другое изображение. Существуют две версии о "первом слое": либо это автопортрет Левицкого, либо на картине изображен тот же архитектор Львов. Автор увеличил полотно по требованию Академии художеств. Дело в том, что Николая Александровича Львова — одного из самых ярких и разносторонних представителей русского Просвещения: архитектора-палладианца, графика, историка, ботаника и садовода, геолога, поэта, драматурга, переводчика, музыканта — избрали почетным академиком и понадобился его портрет большого размера. Об исследованиях картины, а также о личностях Левицкого и Львова и расскажет эта серия.

Семь портретов учениц Воспитательного Общества благородных девиц при Воскресенском Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге (Смольного института), так называемые "Смолянки", относятся к числу общепризнанных шедевров мирового значения. Цикл является самым ярким произведением первого русского мастера европейского уровня Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735 — 1822), по заслугам стяжавшего прозвание "русский Гейнсборо". Эти картины с момента своего появления в Русском музее постоянно находятся в основной экспозиции, справедливо считаются гордостью собрания, неизменно упоминаются во всех словарях, энциклопедиях и антологиях. Несмотря на весьма почтенный срок, прошедший со времени создания "Смолянок", они по-прежнему никак не выглядят архаикой, вызывают восхищение живописным мастерством и полноценное лирическое сопереживание у современного зрителя.

Когда-то с этого большого полотна начиналась экспозиция Русского музея. Обширная надпись на картине сообщала, что изображенное "Мамаево побоище" (т.е. "Куликовская битва") написана в 1719 году гофмалером Петра Великого Андреем Матвеевым. Увы, эта надпись оказалась... лживой. Постепенно год за годом, у исследователей накапливались сомнения, сначала интуитивные, а затем и фактические данные в пользу того, что картина не то, за что себя выдает. Несколько поколений исследователей (историков, искусствоведов, реставраторов) по крупицам собирали материал. Сначала было отвергнуто авторство А. Матвеева и предложено авторство И. Никитина. Потом было доказано, что надпись — поздняя и доверять ей нельзя. Затем была найдена гравюра А. Темпесты, послужившая композиционной основой для картины и изображавшая библейскую "Победу израильтян над амалекитянами". Наконец, на рентгенограмме фигуры Пересвета обнаружился рыцарь в латах, а в инфракрасном свете под копьями и знаменами открылись слоны с боевыми башнями, как на гравюре. Сравнительный анализ использованных пигментов, характер грунта и техника живописи позволили доказать, что написанная на рубеже XVII-XVIII веков картина западноевропейского художника примерно через 100 лет была переделана в "Куликовскую битву". Удалось установить и заказчика такой "перелицовки": им был честолюбивый князь А.М. Белосельский-Белозерский, пытавшийся соревноваться с известным коллекционером — графом Александром Сергеевичем Строгановым. Таким образом, картина является самым ранним примером мистификации истории русской живописи и находится в хранилищах Государственного Русского музея.

Портрет архитектора Николая Львова кисти Дмитрия Левицкого поступил в Русский музей из Академии художеств в 1923 году. Через 60 лет ее просветили рентгеном и обнаружили, что первоначально хост был меньше и на нем в перевернутом виде находилось другое изображение. Существуют две версии о "первом слое": либо это автопортрет Левицкого, либо на картине изображен тот же архитектор Львов. Автор увеличил полотно по требованию Академии художеств. Дело в том, что Николая Александровича Львова — одного из самых ярких и разносторонних представителей русского Просвещения: архитектора-палладианца, графика, историка, ботаника и садовода, геолога, поэта, драматурга, переводчика, музыканта — избрали почетным академиком и понадобился его портрет большого размера. Об исследованиях картины, а также о личностях Левицкого и Львова и расскажет эта серия.

Семь портретов учениц Воспитательного Общества благородных девиц при Воскресенском Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге (Смольного института), так называемые "Смолянки", относятся к числу общепризнанных шедевров мирового значения. Цикл является самым ярким произведением первого русского мастера европейского уровня Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735 — 1822), по заслугам стяжавшего прозвание "русский Гейнсборо". Эти картины с момента своего появления в Русском музее постоянно находятся в основной экспозиции, справедливо считаются гордостью собрания, неизменно упоминаются во всех словарях, энциклопедиях и антологиях. Несмотря на весьма почтенный срок, прошедший со времени создания "Смолянок", они по-прежнему никак не выглядят архаикой, вызывают восхищение живописным мастерством и полноценное лирическое сопереживание у современного зрителя.

Когда-то с этого большого полотна начиналась экспозиция Русского музея. Обширная надпись на картине сообщала, что изображенное "Мамаево побоище" (т.е. "Куликовская битва") написана в 1719 году гофмалером Петра Великого Андреем Матвеевым. Увы, эта надпись оказалась... лживой. Постепенно год за годом, у исследователей накапливались сомнения, сначала интуитивные, а затем и фактические данные в пользу того, что картина не то, за что себя выдает. Несколько поколений исследователей (историков, искусствоведов, реставраторов) по крупицам собирали материал. Сначала было отвергнуто авторство А. Матвеева и предложено авторство И. Никитина. Потом было доказано, что надпись — поздняя и доверять ей нельзя. Затем была найдена гравюра А. Темпесты, послужившая композиционной основой для картины и изображавшая библейскую "Победу израильтян над амалекитянами". Наконец, на рентгенограмме фигуры Пересвета обнаружился рыцарь в латах, а в инфракрасном свете под копьями и знаменами открылись слоны с боевыми башнями, как на гравюре. Сравнительный анализ использованных пигментов, характер грунта и техника живописи позволили доказать, что написанная на рубеже XVII-XVIII веков картина западноевропейского художника примерно через 100 лет была переделана в "Куликовскую битву". Удалось установить и заказчика такой "перелицовки": им был честолюбивый князь А.М. Белосельский-Белозерский, пытавшийся соревноваться с известным коллекционером — графом Александром Сергеевичем Строгановым. Таким образом, картина является самым ранним примером мистификации истории русской живописи и находится в хранилищах Государственного Русского музея.

Этот красивый "Летний пейзаж" долго был безымянным. Стилистически он не имел аналогов и датировался приблизительно серединой XIX века. Понадобилось долгих 45 лет, чтобы найти доказательства в пользу авторства Александра Ивановича Морозова (1835-1904). Среди его картин, хранящихся в Русском музее, нашелся абсолютный технологический и стилистический "близнец" "Летнему пейзажу" — "Отдых во время сенокоса" (Ж-4120). Они написаны на одинаковых кустарных холстах, вручную грунтованы одним составом и написаны красками из "одного тюбика". Для этого исследования были использованы рентген-флуоресцентный анализ и ИК-Фурье спектроскопия. Эта серия расскажет, как картина "обрела" автора.

Семь портретов учениц Воспитательного Общества благородных девиц при Воскресенском Новодевичьем монастыре в Санкт-Петербурге (Смольного института), так называемые "Смолянки", относятся к числу общепризнанных шедевров мирового значения. Цикл является самым ярким произведением первого русского мастера европейского уровня Дмитрия Григорьевича Левицкого (1735 — 1822), по заслугам стяжавшего прозвание "русский Гейнсборо". Эти картины с момента своего появления в Русском музее постоянно находятся в основной экспозиции, справедливо считаются гордостью собрания, неизменно упоминаются во всех словарях, энциклопедиях и антологиях. Несмотря на весьма почтенный срок, прошедший со времени создания "Смолянок", они по-прежнему никак не выглядят архаикой, вызывают восхищение живописным мастерством и полноценное лирическое сопереживание у современного зрителя.

Когда-то с этого большого полотна начиналась экспозиция Русского музея. Обширная надпись на картине сообщала, что изображенное "Мамаево побоище" (т.е. "Куликовская битва") написана в 1719 году гофмалером Петра Великого Андреем Матвеевым. Увы, эта надпись оказалась... лживой. Постепенно год за годом, у исследователей накапливались сомнения, сначала интуитивные, а затем и фактические данные в пользу того, что картина не то, за что себя выдает. Несколько поколений исследователей (историков, искусствоведов, реставраторов) по крупицам собирали материал. Сначала было отвергнуто авторство А. Матвеева и предложено авторство И. Никитина. Потом было доказано, что надпись — поздняя и доверять ей нельзя. Затем была найдена гравюра А. Темпесты, послужившая композиционной основой для картины и изображавшая библейскую "Победу израильтян над амалекитянами". Наконец, на рентгенограмме фигуры Пересвета обнаружился рыцарь в латах, а в инфракрасном свете под копьями и знаменами открылись слоны с боевыми башнями, как на гравюре. Сравнительный анализ использованных пигментов, характер грунта и техника живописи позволили доказать, что написанная на рубеже XVII-XVIII веков картина западноевропейского художника примерно через 100 лет была переделана в "Куликовскую битву". Удалось установить и заказчика такой "перелицовки": им был честолюбивый князь А.М. Белосельский-Белозерский, пытавшийся соревноваться с известным коллекционером — графом Александром Сергеевичем Строгановым. Таким образом, картина является самым ранним примером мистификации истории русской живописи и находится в хранилищах Государственного Русского музея.

Портрет архитектора Николая Львова кисти Дмитрия Левицкого поступил в Русский музей из Академии художеств в 1923 году. Через 60 лет ее просветили рентгеном и обнаружили, что первоначально хост был меньше и на нем в перевернутом виде находилось другое изображение. Существуют две версии о "первом слое": либо это автопортрет Левицкого, либо на картине изображен тот же архитектор Львов. Автор увеличил полотно по требованию Академии художеств. Дело в том, что Николая Александровича Львова — одного из самых ярких и разносторонних представителей русского Просвещения: архитектора-палладианца, графика, историка, ботаника и садовода, геолога, поэта, драматурга, переводчика, музыканта — избрали почетным академиком и понадобился его портрет большого размера. Об исследованиях картины, а также о личностях Левицкого и Львова и расскажет эта серия.

Когда-то с этого большого полотна начиналась экспозиция Русского музея. Обширная надпись на картине сообщала, что изображенное "Мамаево побоище" (т.е. "Куликовская битва") написана в 1719 году гофмалером Петра Великого Андреем Матвеевым. Увы, эта надпись оказалась... лживой. Постепенно год за годом, у исследователей накапливались сомнения, сначала интуитивные, а затем и фактические данные в пользу того, что картина не то, за что себя выдает. Несколько поколений исследователей (историков, искусствоведов, реставраторов) по крупицам собирали материал. Сначала было отвергнуто авторство А. Матвеева и предложено авторство И. Никитина. Потом было доказано, что надпись — поздняя и доверять ей нельзя. Затем была найдена гравюра А. Темпесты, послужившая композиционной основой для картины и изображавшая библейскую "Победу израильтян над амалекитянами". Наконец, на рентгенограмме фигуры Пересвета обнаружился рыцарь в латах, а в инфракрасном свете под копьями и знаменами открылись слоны с боевыми башнями, как на гравюре. Сравнительный анализ использованных пигментов, характер грунта и техника живописи позволили доказать, что написанная на рубеже XVII-XVIII веков картина западноевропейского художника примерно через 100 лет была переделана в "Куликовскую битву". Удалось установить и заказчика такой "перелицовки": им был честолюбивый князь А.М. Белосельский-Белозерский, пытавшийся соревноваться с известным коллекционером — графом Александром Сергеевичем Строгановым. Таким образом, картина является самым ранним примером мистификации истории русской живописи и находится в хранилищах Государственного Русского музея.