В тридцать Ростислав Плятт на спор голым купался под стенами Кремля. В шестьдесят маршировал в женском парике по коридорам берлинской гостиницы. В восемьдесят из спортивного азарта за две минуты съел килограмм хрустящих хлебцев и, не запивая, просвистел «Вихри враждебные».
