Пройти всю войну, выжить в пекле Сталинграда, месяцами замерзать в занесенных снегом окопах, пережить 2 ранения и тяжелые болезни, вести строгую жизнь аскета, и после этого дожить почти до 100 лет. Казалось, печать избранности лежала на нем от рождения до смерти.
Архимандрита Кирилла (Павлова) называли духовником всей Руси. Его жизнь считали святой. Его почитали как прозорливого старца. А он о себе говорил — я обычный старик, простой монах. От меня не нужно ждать чудес и пророчеств.
Но те, кто по его молитвам исцелились от неизлечимых болезней, те, кому он дал любовь и надежду в самые трудные минуты жизни, не сомневались в его святости.
Полвека к нему приходили за поддержкой и духовным советом тысячи людей: епископы и митрополиты, академики и бизнесмены, чиновники и сельские священники, простые рабочие и народные артисты. Говорили не только о святости почившего монаха, но и том, что в Сталинграде он сражался за знаменитый дом Павлова, ставший символом стойкости советского солдата.
Но события осени 1942 года до конца жизни отца Кирилла (до монашеского пострига Ивана Павлова) остались загадкой, которую он не раскрыл даже самым близким людям. Он молчал о самых страшных днях Сталинграда, как будто держал давно данный кому-то обет.
